Зтот сеанс бьШ для меня очень СУРОБ. Почти БО БСЄМ он про тибопос тзблялся м оем у нервом у сеансу: был скорее черно-бель<м, а не цветным, личньм, а не космическим, печальнь.<м, а не радостнь<м. Было корожое Бремя б начале сеанса, когда я чувствовала себя б каком-то бсєлєнском месте, или пространстве> б котором я снова осозиавала, что вся вселенная существует в каждом из наси что у наших жизней и емер тей єсть смысл. После чего переживание сузилось и стало намного более личнь<м. Смерть была глаБной тем ой моего сеанса. Я пережила несколько погребальных сцен в цветсто украшенном или традиияонно церковном окружении, иногда на кладбище, иногда внутри церкви с многолюднь<м хором. Б течение нескольких часов я часто плакала. Также я задавала много вопросов и отвечала на них, но они вели к последним безответным вопросам и казались тогда непонятиь<ми. Бначале я, помню, думала: «6 се зто уродство на сам ом деле прекрасное». Но в течение дня другие противоположности приходили мне на ум: добро и зло, успех и крах, мудрость и неведение, жизнь и смерть. Я пережиБала моє детство, но не какие-то конкретные происшествия, а ощудала только настроение, очень печальное. Многое из зтого, должно бьпь, было связано с очень ранними ощущениями крушения и утраты, голода и истощения. Б моем уме пронеслось, не существует ли связи между з тими переживаннями и моей ЯЗБОЙ желудка и дввнадца типерстной кишки, перешедшей в злокачественную опухоль. Только однажды я вспомнила, что чувствовала, когда осталась на улице во время дождя, как мне показалось, на очень долгое время. Помню, я бь<ла со свои ми братьями, и дежуривший мужчина не п ус тил нас на спектакль или в цирк, и бот, чувствуя себя очень грустно, мы бродили, не зная, куда мы йдем. Скрьпый намек на моє настоящее положение очевиден: мне от казан о б дальнейшем участи в спекгакле жизни, и я поставлена перед ней звести остью смерт. Б течение, казалось, довольно долгого периода я переживала отношения со своєю настоящей семьей б отношении подготовления их к моей смерт. И тут была сцена, в которой я наконец говорю им об зтом. Б череде зтх сцен мне удалось простться с моими детьми, моим мужем, моим отцом и другими родственниками, так же как с друзьями и знакомь<ми. Я проделала зто очень индиби дуально, учи тывая личность и особую чувстви тельнос ть каждого из них. Текли слезы, но через некоторое время пришли утешение и сердечн ость. Б кой це все они собрались вокруг меня, чгобы позаботиться обо мне.
Я помню, как они укутывали меня и давали сладости. После зтого я потратила добрий отрезок времени на прощание с ними и с моим мужем, представляя себе, что єсть заботливые люди, кого риє присно трят за ними. Я простилась сними тоже и почувствовала, чточто-то от меня будет жить и в них. К коицумоего сеанса била счастливая, сердечная сцена, ко торую, как я чувсгвовала, я наблюдаю не с частичной, а с настоящей радосгью. Зто была сцена, в которой дети и взрослие играют в снегу на улице. Я чувсгвовала, что зто было далеко на севере. Все били укутани, и им было тепло, несмотря на холод и снег. Детишки радовались, и в зрослим тоже било интересно, во время игры раздавался смех, и всем било весело. Потом, помню, я увидела целий ряд бо тинок, зная, что ноги детей били обути в нихи били теплими. Бечером после сеанса я почувствовала себя как-то лучше: била всецело отзивчивой и довольной, что увидела Дика, но застала себя на том, что расплакалась и проплакала весь оставшийся вечер. Я чувсгвовала, что вижу себя и своє положение правдиво, что могу теперь справляться с зтим гораздо лучше, но чувсгвовала себя еще очень печальной. Я хотела, чтоби переживание продолжалось еще несколько часов, чтоби я смогла полностью перейти от суровостик радосги. Второй сеанс оказался очень благотворним для Джоан. Она смирилась со своим положением и решила провести осгавшиеся ей дни, сосредоточившись на духовном поиске. После каникул, проведеннях с семьей на западном побережье, она решила попрощаться со своим мужем и своими детьми. Она думала, что зто предохранит их от болезненного наблюдения за посгепенным ухудшением ее состояния и дает им возможносгь запомнить ее полной жизненных сил и знергии. В Калифорнии Джоан была в близком соприкосновении со своим отцом, который интересовался духовным путем и ввел ее в группу занимающихся Ведантой. На исходе лета Джоан стала интересоваться тем, как получить еще одно ЛСД-переживание. Она написала нам письмо, спрашивая о возможносги провести третий сеанс в Калифорнии. Мы посоветовали ей сойтись с Сидни Козном, лос-анджелесским психиатром, имевшим обширный опыт психоделической терапии больных раком и лицензию на использование ЛСД. Следующий отчет — зто описание Джоан ее третьего ЛСД-сеанса, который она провела под покровительегвом Сидни Козна. На зтот раз дозировка сосгавляла 400 микрограммов.